Гибельное море - Страница 62

– Но я думала, эта виверна не местная и ее перевезли из центральной Азии. К тому же, какие там сутки? Едва ли прошло двенадцать часов.

– Атланты, наверное, распылили в воздухе эликсир, чтобы завести виверну и нас к ближайшей базе.

– Придется слезать. Сажай ее!

Тит снова выругался:

– Виверна отказывается следовать приказам, а до земли полверсты.

Фэрфакс сглотнула:

– А ты сможешь слепо перескочить вниз вместе со мной?

– Тебе еще слишком рано. Я не стану рисковать.

Она использовала чары дальнозоркости.

– Впереди бронированные колесницы!

– Вижу! И не хочу слышать твое самоотверженное предложение, мол, перескакивай один. Я не для того столько тебя тащил, чтобы теперь отдать Атлантиде.

Фэрфакс едва дышала.

– Так что нам делать?

– Мы спрыгнем.

– Что?

Тит уже расстегивал ее ремни.

– Если тебе удалось создать достаточно сильный воздушный поток, чтобы удержать тяжеловесную летающую виверну, то получится сотворить еще один и смягчить наше падение.

Он встал и помог Фэрфакс подняться на ноги. Она с трудом держалась под напором сильного ветра.

– Что, если у меня не получится?

– Получится, – отрезал Тит и взял ее за руку. – На счет три. Раз. Два. Три.

Они прыгнули и полетели к земле со скоростью десять ярдов в секунду.

Это свободное падение, казалось, приподняло сердце и легкие Тита, сжав их вполовину в верхней части грудной клетки. От хлещущего по лицу ветра глаза заслезились, но он не осмеливался зажмуриться.

Где же спасительный поток?

– Сделай что-нибудь! – закричал он.

– Заткнись! Я пытаюсь!

Они натыкались на маленькие воздушные карманы, которые никак не замедляли падение, а лишь сбивали с курса. Тит вращался, глядя попеременно то на звездное небо, то на черную пустыню.

Земля приближалась ужасно быстро. А они все кричали и кричали.

Глава 26

Англия

Сидя за столом в читальном зале, Иоланта рассматривала портрет молодой Пенелопы Рейнстоун, которая выглядела очень лихо, словно пиратка, с абордажной саблей в руке. Портрет обнаружился в еще одной статье о бале-маскараде в честь трехсотлетия со дня рождения Аргонина и лишний раз подтвердил, что генерал Рейнстоун действительно была частью дуэта, олицетворявшего цитату «Устрицы дают жемчуг, но только если у тебя есть нож и ты готов им пользоваться».

Разузнать подробности жизни генерала Рейнстоуна в юности было легче, чем выведать о ней что-нибудь в настоящем. Нынешняя Рейнстоун не попадала в новости и не провоцировала конфликты. Она никогда не выходила замуж и не имела детей – по крайней мере, об этом не существовало никаких официальных записей. И вне работы ничем не выделялась, предпочитая тихие вечера дома роскошным светским развлечениям Цитадели.

Подобная замкнутость могла быть следствием активной тайной жизни, и отсутствие семьи эту тайную жизнь только облегчало. А ведь различные признаки всегда указывали на то, что хранительница памяти удачно устроилась и приближена к верхушке власти. И все это несомненно можно сказать о генерале Рейнстоун.

– Покажите все, что есть о Пенелопе Рейнстоун и бароне или леди Уинтервейл, – попросила Иоланта у справочного стола.

В день, когда раскрылись ее силы, учитель Хейвуд засунул Иолу в сундук-портал. Ее перенесло в такой же сундук, расположенный на чердаке лондонской резиденции Уинтервейлов в изгнании. А значит, между ними и генералом должна быть какая-то связь.

Которую подтверждал портрет Рейнстоун, стоящей рядом с бароном Уинтервейлом, пока тот вручает ей награду как выдающейся выпускнице Военной академии имени Тита Великого.

Иоланта потерла виски. Разумеется, все найденные кусочки информации полезны. Но ни один из них не вел ни к чему определенному.

– Никаких успехов? – спросил сидящий напротив принц.

Вернувшись после своего преследующего загадочные цели визита во Францию, он на протяжении последнего часа помогал ей с поисками.

Иоланта тяжело вздохнула:

– Так тяжело найти… – И умолкла. Лицо Тита озарилось возбуждением – он обнаружил нечто полезное. – Что там у тебя?

– Описывая второе видение о том, как я стою на балконе, мама упомянула о некой женщине по имени Эйрин, утратившей ее доверие, после того как прочитала без разрешения ее дневник.

Иоланта совсем смутно помнила, о чем речь. Она читала о тех видениях не в самом лучшем состоянии.

– Я только что попросил справочный стол показать какие-нибудь статьи, где одновременно упоминались бы генерал Рейнстоун и Эйрин, – пояснил Тит. – И обнаружил вот это.

«Вот этим» оказалось еще одно интервью юной Пенелопы из тех времен, когда ее назвали выдающейся выпускницей офицерской школы, но на сей раз для студенческой газеты ее старой академии, расположенной в менее богатом районе Деламера.

Тит указал на конкретный абзац.

«В: У вас есть прозвище?

О: Некоторые друзья называют меня Эйрин, смеха ради. Эйрин – богиня мира, а я изучаю искусство войны».

Иоланта почувствовала покалывание в кончиках пальцев. Насколько она помнила, в первый раз видение пришло к принцессе Ариадне в день рождения принца, а во второй – всего за несколько часов до появления на свет Иоланты.

– Ты помнишь, что твоя мама делала во время второго видения?

– Да, – ответил Тит. – Она присутствовала при чьих-то родах.

При родах Эйрин. И та прочла дневник, то самое видение, которое, вероятно, не имело никакого смысла для принцессы, но в котором Эйрин узнала себя и своего ребенка, из-за чего и пошла на крайние меры, лишь бы убедиться, что Атлантида никогда не найдет ее дитя.