Гибельное море - Страница 58

Тит потерял дар речи. Он словно оказался на рубеже тысячелетий, когда такие копья считались наиболее сильным оружием в магической битве. Но в том и преимущество античного вооружения – немногие солдаты обучены с ним обращаться. Копья целились во всадников, а не в виверн, шкура и чешуя которых слишком тверды. Люди приказали драконам отмахиваться крыльями, но сбитое наземь копье тут же вновь поднималось и неслось к ближайшему атланту.

И хотя некоторые виверны выдыхали огонь, он был недостаточно горячим, чтобы расплавить металл, лишь нагревал копья до красноты, делая их еще более опасными.

– Улетаем! – разнесся над царящей неразберихой резкий и четкий голос. Тит узнал бригадира, встреченного в первый день антлантийской охоты. – Чары на копьях действуют не далее нескольких верст. Мы сможем от них скрыться!

Атланты последовали совету бригадира. Постепенно шум затих. Тит напряженно вслушивался. А вдруг это обман, чтобы выманить его из укрытия? Но выбора почти не осталось. Бежать опасно, оставаться на месте – тоже.

Он тихонько помолился, встал и, вновь положив седло на спину песчаной виверны, на руках перенес туда Фэрфакс и закрепил ремнями.

– Вперед, милая. Если повезет, еще до рассвета мы увидим Нил.

Если нет – их ждет встреча с Лиходеем.

Глава 24

Англия

– Уинтервейлу лучше? – спросил Уэст в конце тренировки, когда Иоланта надевала поверх формы шерстяное пальто.

В последние несколько дней сильно похолодало. Двадцать два игрока тренировались под легким дождиком, пока зрители потирали руки и подпрыгивали на месте, чтобы согреться.

– В основном без изменений, – ответила Иоланта, застегиваясь.

– И как он переносит невозможность самостоятельно двигаться?

– Должен заметить, с похвальным стоицизмом.

От принца она знала, сколь легко Уинтервейлу удается управлять силой в Горниле. Скорее всего, потому-то он при всей своей беспокойности и активности смог так хорошо перенести потерю свободы передвижения. Что значат победы и поражения на крикетном поле, когда мальчик, всегда боявшийся быть посредственностью, получил возможность стать героем на века?

– Я его навещу через несколько дней. Не хочу, чтобы Уинтервейл решил, будто о нем забыли после его ухода из команды, – сказал Уэст.

Он сбрил усы, которые носил в начале семестра, и без растительности на лице выглядел иначе. Иоланте даже показалось, что в нем есть что-то от принца. На братьев они не тянули, но могли бы сойти за кузенов.

– Уверен, Уинтервейл будет рад твоему визиту.

По крайней мере, прежний Уинтервейл точно бы обрадовался.

Иоланта взяла свои вещи и пошла в дом миссис Долиш вместе с Купером и Кашкари. Через минуту она заметила легкую хромоту индийца.

– Что с твоей ногой?

– Ты не поверишь.

– Я бы поверил, – с радостью отозвался Купер, наматывая на шею шарф. – Мои братья твердят, что я поверю чему угодно.

С легким раздражением Иоланта покачала головой:

– Хорошо, что ты не стремишься в юристы. Все-таки есть что-то в здравой самооценке.

– Ну, слушайте, – сдался Кашкари. – Уинтервейл и я остановились вчера у библиотеки. Раз уж ему приходится столько лежать, он хотел что-нибудь почитать. И вот во время поисков огромная книга упала с противоположной полки и ударила меня по икре.

Книги не падают с полок просто так, хотя их легко можно столкнуть. В прежней школе Иоланты в Деламере в библиотеке висело яркое объявление: «Призывающие чары запрещены. Нарушители отправляются прямиком в кабинет директора».

– А может, кто-то столкнул книгу с другой стороны? – предположил Купер.

– Там никогда не было. Благо, я в тот момент подвинулся, иначе схлопотал бы по голове. – Кашкари посмотрел на них. – Вы мне не верите?

– Я не помню, чтобы ты вчера хромал, – заметила Иоланта.

Вечером он провожал Уинтервейла на ужин и обратно.

– Сегодня сильнее болит. И тренировка только ухудшила ситуацию.

– Ты же не думаешь, что сломана кость?

– Нет, но остался большой синяк.

– Иногда полтергейсты такое устраивают, – совершенно серьезно заявил Купер. – Я не знал, что в библиотеке водятся призраки, но это же старая школа. Наверное, разозленные духи прежних учеников.

Подул холодный ветер. Иоланта посильнее натянула шляпу, чтобы ее не унесло.

– Возможно, у миссис Долиш найдется лекарство. Ну, знаешь, у пожилых дам частенько мышцы болят, – продолжил Купер.

– Я спрошу, – пообещал Кашкари, не особо воодушевленный перспективой врачеваться у миссис Долиш. – Если станет хуже, я не смогу приводить Уинтервейла на уроки.

Всегда готовый услужить, Купер тут же ухватился за возможность:

– Давай я помогу, ты и так уже столько сделал.

– Спасибо. – Кашкари немного помолчал. – Боюсь, Уинтервейл подустал от моего общества. Перемена может пойти ему на пользу.

Прежде Уинтервейл не был таким разборчивым: он проводил много времени с Кашкари, но с радостью общался и с остальными мальчишками из пансиона. А теперь, казалось, предпочитал лишь общество Тита.

Оно и понятно, ведь только с ним Уинтервейл мог не таиться и быть собой. Но все же Иола сочувствовала Кашкари.

– Неправда, – возразил Купер. – Уверен, Уинтервейл очень благодарен за твою неизменную помощь. Господь свидетель, я бы на его месте был благодарен.

Кашкари вздохнул:

– Надеюсь…

Вдруг почувствовав, будто на нее что-то летит, Иоланта размахнулась крикетной битой и ощутила отдачу в плече.