Гибельное море - Страница 52

Тит не это ожидал услышать. Наверное, потому, что узнал о пророческих снах индийца от Фэрфакс, и поскольку Оракул открыла ей, мол, он один из тех, кого надо просить о помощи, Тит полагал, что и в остальном Кашкари будет неотрывно связан с нею.

Но мог бы и догадаться. С самого начала рассказа Кашкари, хотя он не акцентировал на этом внимание, каждое его слово вело к одному: величайшему магу стихий не прошлого, а настоящего.

И несмотря на отчаянное желание Тита, этим магом был Уинтервейл. Не Фэрфакс.

– Поэтому ты приехал, чтобы спасти Уинтервейла, – закончил принц, стараясь скрыть разочарование.

– Я знал, кто такой барон Уинтервейл – Январское восстание было столь успешным, что во всех магических королевствах эта фамилия стала синонимом надежды. Моя семья без умолку говорила о его победах. Мы только позже узнали, что стратегией занималась баронесса Соррен, а тогда считали, будто он делал все сам, единолично перехитрив и одолев Атлантиду. И я помню, как бабушка с дедушкой шептались о возможности наконец вернуться домой и перестать быть изгнанниками. Но с подавлением восстания надежда развеялась как дым. К тому времени, как я начал видеть этот сон, барона Уинтервейла уже казнили. Однако я задумался: а вдруг это видение обозначает, что мне уготована более важная роль в этой пьесе, чем я представлял? Вдруг мне суждено спасти сына барона Уинтервейла от ужасной опасности и помочь ему оживить мечту отца?

– Подумать только, а я-то считал твоей целью независимость Индии от Великобритании.

– Нет, моей целью всегда было свержение Лиходея, – легко признал Кашкари, словно это самая естественная цель в мире. – Справедливость для моего дяди и всей семьи. Справедливость для всех семей, которых принесли в жертву ради могущества Лиходея.

– Думаешь, Уинтервейл – ключ ко всему?

– Точно не знаю. Как и не могу сказать, возымело ли какое-то действие то, что я все эти годы не отходил от него.

Тит уже замечал, что в последние недели Кашкари старался держаться ближе к Ли. Но если подумать, они годами были не разлей вода.

– Ты уже сказал Уинтервейлу?

Индиец покачал головой:

– Ты ведь знаешь, какой он. Или ему следует стать значительно осторожнее, или положение должно усугубиться до предела. Только тогда я рискну поведать ему всю правду.

– Тогда почему ты раскрываешь ее мне?

– Нужен совет.

На Тита нахлынуло непонятное предчувствие.

– Слушаю.

– Недавно мне снова приснился тот сон, и я наконец увидел лицо сказавшего: «Оставаясь рядом с Уинтервейлом, ты его спас».

– И кто же?

– Миссис Хэнкок.

– Что?

Миссис Хэнкок? Представительница министерства управления заморскими владениями Атлантиды?

– Я бывал в ее приемной и видел значок водоворота на ручках ящиков. Я знаю, что она агент Атлантиды. Но у Атлантиды много агентов, и не все из них лояльны Лиходею.

– Я ни разу не видел, чтобы миссис Хэнкок каким-то образом выказала нелояльность Лиходею.

Кашкари помрачнел:

– Я надеялся, что тебе известно о ней больше, чем мне. Что, может быть, она сочувствует нашему делу.

– Не нашему, твоему, – подчеркнуто напомнил Тит.

– Но Амара сказала, что Атлантида считает тебя врагом. И добавила, что Атлантида считает, будто ты укрываешь мага стихий, чьи силы не уступают дядиным.

Амара – это, видимо, та, что испортила прием в Цитадели, нареченная брата Кашкари.

Тит снисходительно заметил:

– Произошло непонимание. Когда маг стихий вызвал молнию, я сел на перитона и отправился посмотреть. Агенты Атлантиды оказались на месте происшествия, когда я еще нарезал круги в небе, и с тех пор не сводят с меня глаз.

– Ясно, – осторожно вставил индиец.

– Но не волнуйся, то, что ты мне рассказал, не дойдет до неправильных ушей. Пусть моя цель отличается от твоей, я не пылаю любовью к Атлантиде и не стану тебе мешать. – Тит собирался уже развернуться к двери, когда кое-что вспомнил: – А не откроешь ли, почему припозднился к началу учебного года? В связи с только что услышанным, догадываюсь, что ты не болтался на немагическом корабле посреди Индийского океана.

– Нет, я был в Африке на помолвке брата: семья его невесты несколько поколений назад перебралась в королевство Калахари, и даже в изгнание они отправились в соседнюю страну.

– Значит, эта девушка – твоя будущая невестка?

– Боюсь, что так. – Кашкари бросил быстрый взгляд на фотографию с празднования помолвки. – В общем, мы сидели там и говорили. Амара поведала о том, что считала греющей душу новостью: будто мадам Пьерридюр намерена раздавать оружие и инструкции магам в нескольких королевствах, втайне замышляющим диверсии против Атлантиды.

– Тогда как на самом деле мадам много лет назад покончила с собой.

– Причем у нас дома. Они с бабушкой приятельствовали со школы, и потому после провала мятежей она появилась у нас на пороге. Мы объяснили все Амаре, и следующие несколько дней промелькнули как один. Именно это меня задержало.

Тит кивнул:

– А есть ли какая-то причина тому, что ты решил рассказать о своих пророческих снах именно Фэрфаксу?

– Фэрфакс – странный случай. Я надеялся, ты поможешь разобраться, поскольку мы всегда считали его твоим другом. Но хотя я знаю, что до начала последнего семестра его тут и близко не было, не могу понять, сам ли ты его сюда определил, или он агент Атлантиды, а ты должен терпеть его присутствие.

Тит внимательно посмотрел на Кашкари. Он о многом беспокоился и разработал множество возможных сценариев защиты, но ему никогда не приходило в голову, что Фэрфакса могут посчитать возможным агентом Атлантиды.